Герой нашего времени

Какой литературный герой близок современным детям? Каким он должен быть: веселым или серьезным, взрослым, ответственным или, наоборот, беззаботным раздолбаем? Какие проблемы он должен решать, чего опасаться, чему радоваться? Отличаются ли герои западных книг для подростков от российских? Этот вопрос мы обсудили с критиками, исследователями и переводчиками актуальной детской литературы.

 

Галина Юзефович, литературный критик, книжный обозреватель журнала «Итоги»

Я недавно работала в жюри премии «Baby-НОС» и прочитала мощнейший пласт, совершенно от меня до этого ускользнувший, детской русскоязычной литературы. Я должна сказать, что массированное чтение этих текстов объяснило мне наконец, почему в моем доме преобладают детские переводные книги. Потому что российская детская литература крайне консервативна. Именно соотношение новации и традиции мне кажется смещенным в сторону традиции. На премию были представлены замечательные тексты, но даже самые лучшие из них в хорошем смысле слова консервативны. Текстов по-настоящему других, инновационных было достаточно мало. В зарубежной же детской литературе идет гораздо более активный поиск, исследование того, что ребенка волнует сегодня.

Например, из русских книг мне очень нравится книжка про «Бигу и Касу» Ильи Донца и Маргариты Щетинской. Это абсолютно потрясающий, нетрадиционный детский, не побоюсь этого слова, галлюциноз. Это история про двух вполне непостижимых существ, которые живут своей непонятной жизнью, но при этом все, что с ними происходит, укладывается в рамки человеческого восприятия. Что касается содержательных поисков, то это попытка говорить с детьми о недетском. Количество тем, которые сейчас включены в контекст детской литературы, очень сильно расширяется. И как раз в этой сфере российская детская литература пробуксовывает. Все равно в основном это добрые истории про мальчиков и девочек, которые сначала, может быть, и не очень хорошие, но в конце непременно исправятся. Мне кажется, что именно такого рода новации в детской литературе должны обязательно присутствовать.

При этом радует, что и в нашей литературе стали появляться проблемные книги. В хороших современных текстах главный герой — это, как правило, ребенок или подросток, столкнувшийся с какими-то трудностями. Например, он боится темноты, или его травят, или он не любит носить какую-то одежду. И эти проблемы ребенок в той или иной степени успешно преодолевает либо самостоятельно, либо при помощи старших. Мне кажется, именно этот образ сейчас наиболее активно продуцируется, причем как в текстах не очень качественных, так и хороших, серьезных, как скажем, у Екатерины Мурашовой в ее книгах «Гвардия тревоги» или «Класс коррекции», у Дины Сабитовой в книге «Где нет зимы», у Наринэ Абгарян в «Семен Андреевиче», получившем первую премию. Во всех этих книгах ребенок оказывается в сложной ситуации и находит из нее выход. Кстати говоря, в западной литературе это не всегда так. Например, в нашумевшей книге Беате Терезы Ханики «Скажи, Красная Шапочка», в которой рассказывается о семейном насилии, описана критическая ситуация, но не предложено никакого выхода. У нас ее за это очень критиковали.

 

Ольга Дробот, российский переводчик, специалист по скандинавской литературе

 

Героев, которые мне симпатичны, довольно много, и, к счастью, это персонажи не только зарубежных книг, но и русских (правда, первых все же больше). Чтобы остановиться на каждом из них, нужно написать большое исследование. Все книги, которые я люблю, объединяет единое свойство — они живые, добрые и незанудные; авторы умеют играть с языком; в них обсуждаются важные проблемы или герои сталкиваются с настоящими трудностями и как-то их преодолевают. При этом все книги написаны с юмором. И они не сюсюкают, а описывают реальную жизнь и то, как можно решить те или иные проблемы. Их авторы принимают жизнь полностью, и это гораздо более продуктивная установка, чем желание процедить жизнь для детских книг через мелкое сито. Это глупо.

Я все время читаю и перевожу книги для детей и подростков, авторы которых не боятся описывать жизнь глубоко и объемно. Бывает, что русские издатели или даже библиотекари пугаются таких текстов, причем из самых лучших побуждений. Они говорят о том, что хорошо бы как можно дольше растить детей в неведении о каких-то трудных и неприятных вещах. Часто родители или другие взрослые не знают, как разговаривать с детьми о книгах, в которых описывается очень трудный фон жизни ребенка — болезнь или смерть родителей, или алкоголизм, или вспыльчивость родителя, его трудный характер. Но на самом деле обсуждение таких тем, на мой взгляд, может оказать большую помощь ребенку в трудной ситуации. У детей недостаточно своего жизненного опыта, и им важно знать, что люди растут, преодолевая разного рода кризисы. Поэтому задача взрослых не рисовать сказочную картину жизни, а показывать, как люди реально справляются с трудностями, как это, например, происходит в книгах Эрленда Лу «Мулей» или «Осторожно, Питбуль-Терье!» Эриксена. И, конечно, это одна из классический традиций детской литературы, вспомним хотя бы «Последний дюйм» Олдриджа.
При этом надо заметить, что настоящие хорошие детские писатели не специально пишут «проблемные книги». Они рассказывают о настоящей жизни ребенка или подростка, в которой есть место всему — и горю, и радости, — и это книги о настоящих человеческих отношениях, как, например, произведения Марии Парр.

Складывает парадоксальная ситуация. Страны, в которых дети живут очень спокойно и защищенно, имеют на сегодняшний день развитую литературную традицию обсуждения с детьми сложных проблем, с которыми, скорее всего, столкнутся не все из них. Но это помогает ребенку. Если он вдруг столкнется с пьянством или насилием в семье, у него не возникнет чувства вины, и он знает, к кому и как обратиться за помощью. Он привыкает не бояться жизни, ценить ее и искать, на что опереться в любой ситуации. Меня всегда удивляет, что в России, где, скажем, с проблемой пьянства родителей сталкивается гораздо больше детей, чем в Скандинавии, такие книги так пугают даже взрослых людей.

 

Ольга Варшавер, российский переводчик, специалист по англоязычной литературе

 

Я расскажу о героях тех книг, которые переводила сама, — причем отнюдь не для самопиара. Дело в том, что я очень редко перевожу книги «на заказ». Обычно я приношу издателям автора или проект, то есть текст выношенный, для меня уже ценный, который хочется переводить именно потому, что это хорошая литература. Иногда, впрочем, бывают предложения, от которых, как говорится, невозможно отказаться. Именно потому, что это хорошие книги.

Итак, прежде всего — герои Кейт ДиКамилло. Ее, кстати, многие ошибочно считают автором для маленьких детей. Это заблуждение. ДиКамилло — универсальна, люди любого возраста, в том числе взрослые, находят в ней важные для себя вещи. Родители, читающие вслух младшим детям, часто пишут в блогах, что старшие дети, 15- и даже 17-летние, подсаживаются и слушают, как завороженные. В двух повестях, с которыми Кейт вошла в литературу, герои — младшие подростки: девочка Опал из «Спасибо Уинн-Дикси» и мальчик Роб и его одноклассница Сикстина из книги «Парящий тигр». Всем этим детям живется несладко по сходным причинам — смерть или развод лишили их одного из родителей. Но по этой же причине они острее видят и слышат то, что происходит вокруг, они чутки к несправедливости и умеют сопереживать чужой боли. Мне эти свойства характера кажутся на сегодняшний день крайне ценными, таких людей все меньше… Позже Кейт начала писать философские сказки: «Удивительное путешествие кролика Эдварда», «Приключения мышонка Десперо» и «Слониха фокусника», которая в российском издании, к сожалению, называется «Как слониха упала с неба», что, сами понимаете, сразу отправляет ее в разряд малышовых книг. И напрасно. В этой — моей, пожалуй, самой любимой — книге ДиКамилло с главным героем, сиротой Питером, происходят удивительные события, которые интересны читателю любого возраста. Но будь я учителем литературы, я разбирала бы эту книгу с младшими подростками, шестиклассниками примерно, потому что такой материал дает возможность говорить о серьезнейших содержательных вещах, а заодно и о развернутых метафорах, о символике. Поверьте, ДиКамилло потихоньку становится классиком, вот прямо сейчас, у меня под руками, и скоро все ее персонажи станут именами нарицательными. Собственно, кролик Эдвард и мышонок Десперо уже стали.

Еще я совершенно обожаю героя, которого подарил нам всем Гэри Шмидт в книге «Битвы по средам». Это семиклассник Холлинг Вудвуд, а дело происходит в Америке в конце шестидесятых годов прошлого века, то есть на фоне Вьетнамской войны, студенческих волнений и прочих катаклизмов, которые тогда сотрясали Америку. Холлинг — от его лица и ведется повествование — единственный протестант в классе, поэтому его оставляют в школе, когда одноклассники разъезжаются кто в синагогу, кто в католический собор — получить религиозное образование. Этот городок на Лонг-Айленде заселен — так уж сложились пути иммиграции — преимущественно католиками или евреями. В классе, между прочим, никаких националистических выпадов не происходит, даже вьетнамскую девочку потретировали немного, да и одумались.

В книге много уморительно смешных эпизодов, она поделена на главы, соответствующие месяцам учебного года, с сентября по июнь, и каждый месяц Холлинг вместо религиозного образования изучал с учительницей какую-нибудь пьесу Шекспира. По-моему, отличная замена, верно?

Ну и под конец расскажу еще об одном герое — пятикласснике из книги Розмари Уэллс «На “Синей комете”». Он обожает и настоящие поезда, и модели поездов — их можно запускать на огромном макете, который Оскар с папой соорудили в подвале своего дома. И однажды мальчик оказывается внутри такого макета. Лейтмотивом книги служит знаменитое стихотворение Киплинга «If». Я включила в книгу перевод Ирины Палий, поскольку из всех существующих переводов он наиболее точно соответствует содержанию книги. Процитирую напоследок самый его конец, просто чтобы напомнить нашим читателям, что есть поэзия, которая ох как помогает в разговоре с подростками:

 

И если сможешь быть самим собою

Среди толпы, как и среди царей

И будешь уважения достоин,

Но идолом не станешь для людей.

И если не растратишь по-пустому

Ни слова, ни минуты, ни мечты,

Тогда, мой сын, на всей Земле ты — дома,

И Человеком вправе зваться ты!

 

Наталья Мавлевич, российский переводчик, специалист по французской литературе

 

Во Франции, как и в некоторых других европейских странах, есть программа развития чтения. Известно, что подростки мало читают, и вот государство этим очень озаботилось. Был обозначен определенный круг проблем, которые французы считают нужным решать с помощью литературы. Одно из главных направлений — вопросы толерантности. Всячески поддерживаются книги, которые учат детей жить с разными людьми, с разными проблемами. Одна из моих любимых книг — «Oh, Boy!» Мари-Од Мюрай. У нас ее издал «Самокат». В России ее выход сопровождался огромным скандалом. Главные действующие лица в этом романе — самые-самые разные маргиналы, и один из героев — гей. Но он совершенно опровергает образ гея, к которому мы привыкли, оказывается очень смелым человеком, преодолевает себя.

Однажды мы разговаривали с Мари-Од Мюрай и обсуждали вот какой вопрос. У французов есть целая обойма книг, которые адресованы детям с разными проблемами: развод родителей, рождение младшего ребенка, эмиграция. Среди этих книг есть и очень интересные, и не очень, и совсем неинтересные. Я спросила у Мари-Од Мюрай, что для нее первично. Ведь это большой вопрос — литература ли это, такие книги, или способ говорить с детьми о разных вещах таким вот беллетризованным образом. И вот к ней это не относится, потому что для нее это естественно. Она говорит, что пишет о том, что считает главным. А главным она считает как раз толерантность. Вот эта тенденция кажется мне основной для французской литературы.

 

Ксения Молдавская, журналист и критик детской литературы

В современных книгах герои очень разные. Это хорошо и правильно, каждый ребенок может найти то, что понравится именно ему, что он почувствует как свое. В детской литературе часто появляются образы несчастных сирот, которые оказались избранными и всех победили, — иногда подростку, который по определению чувствует себя одиноким и покинутым, хочется себя таким вообразить. Время от времени эти внезапные избранные оказываются натуральными Мэри Сью, что выглядит ужасно смешно, хотя автор не всегда это замечает.

У меня, конечно, изрядная профдеформация, так что мне симпатичны персонажи, которые чего-то ищут, стремятся расти, сомневаются. Например, герои книг Корнелии Функе (по одной из ее книг снят известный фильм «Чернильное сердце». В этом ее романе речь идет об ответственности автора перед своими персонажами, о том, что и читатель может сотворить чудо). Ее герои как раз думающие, сомневающиеся.

А вот герои шведской литературы приятные, но не мои.

Мой герой — Гаврилов из текстов Артура Гиваргизова. Потому что он многогранный балбес, совершенно живой, хотя в стихах Гиваргизова все время попадает в разные жизненные (но почему-то получается, что в запредельные) ситуации:

 

Болеть мы любим. Только Света

Болеть не любит и Гаврилов.

Они сидят на задней парте,

И если б парта говорила,

Она б сказала: «Посмотрите!

Они — Ромео и Джульетта!»

К доске ушёл Гаврилов Витя.

«Я буду ждать!» — сказала Света.

 

Этого Гаврилова иногда еще зовут Колей, но почему-то никогда Сашей. Зря, я считаю.

За 17 лет я не научилась серьезно относиться даже к собственным детям, так что очень люблю балбеса Гаврилова.

Такой же балбес — Пушкин из недавно вышедшей книги Наталии Ермильченко «Приключения Пушкина». Там Пушкин — совершенно анекдотический персонаж, при этом автор относится к нему с искренней любовью и почтением. Это столь же восхитительно «непедагогично», как произведения Гиваргизова.

Подростки про себя примерно знают, что они тоже балбесы, но считают, что это секрет и его надо хранить от всех, в том числе и от родителей. Поэтому персонаж-балбес воспринимается нормальным живым подростком как свой. Под балбесом — наверное, это необходимо уточнить — я подразумеваю такого легкого юного персонажа, который относится к жизни без звериной серьезности, а оттого получает от жизни много радости, в том числе и радость игры. Остап Бендер, по моей классификации, тоже своего рода балбес.

Живому подростку интересно читать про разное. И про героя, который всех побеждает, и про героя, который обречен на проигрыш, но все равно сражается, и истории, в которых можно поставить себя на место и соотнести с разными героями, даже с такими трагическими, как, например, подростки из «Облачного полка» Эдуарда Веркина. Но после этого хочется влезть в своего рода «уютные тапочки». И вот радостные книжки про балбесов, по-моему, — как раз тот самый вариант домашних тапочек, когда можно перестать уже держать спину и расслабиться.