Лакмусовая «Аркадия»

Арина Польна, детский врач 

Мне запрещали есть конфеты. Зубы испортишь, диатез заработаешь, всё в таком духе. И учили отвечать за свои поступки.

Сейчас объясню связь.

Как можно запрещать детям сладкое? Мама прятала конфеты. Прятала! Словно бывает для них надёжный тайник. Она приберегала их на подарки. Я знала, но информация эта ничего не значила для меня.

Я находила конфеты в шкафу в стопке простыней. Случайно. Выбирая себе свежее бельё. Они обнаруживались вдруг среди старой зимней одежды. Коробку можно было встретить между книгами во втором ряду на широкой полке библиотечного шкафа. Внезапно. Среди трудов Владимира Ильича, которые никто, кажется, не читал. Это всегда было либо дефицитное «Птичье молоко», либо «Аркадия» — помните такие конфеты? Лёгкое нежное фруктовое желе на сахарной подушечке, покрытое шоколадом. Нет? Кажется, только я их помню.

Не подозревая о совершающемся преступлении, я брала одну, — никто же не заметит, правда? Потом ещё одну — ну подумаешь... Через неделю самозапретов — ещё одну и ещё. Через месяц коробка оказывалась пуста. Лишь на дне оставался малюсенький бумажный прямоугольник, на котором значилось: «Укладчица 18».

Один грешок тянет за собой другой и третий. Я кидалась судорожно пересчитывать мелочь в своей копилке — всегда оказывался недостаток, — ныряла к папе в карман — он простит, даже если заметит, — и неслась в магазин за похожими с виду конфетами. Потом выкладывала их в коробку, не забывая аккуратно по центру разместить «укладчицу», и перетягивала картонный туесок его фирменной ленточкой. Следы злоупотребления казались заметёнными начисто.

В то утро мама собиралась к врачу. Она выложила на кровать одежду и бельё, которое хотела надеть, деловито проверила содержимое своей сумки, поправила у зеркала причёску и проговорила вслух: «“Аркадию” не забыть!» Я напряглась, а мама попросила: «Ариша, выйди из комнаты».

Когда мама стояла в дверях квартиры, нутро моё заорало:

— В коробке «Красный мак»! Не «Аркадия»!!! — Я уже видела ремень в её руках. — Я подменила! — Мамино лицо напряглось.
— Так ты воровка у нас?!
— Совестливая, — сказал ей папа и подмигнул мне. — Заметь.