
Такая вот жизнь
Эта история о неоднозначности и множественности вариантов судьбы, и о том, что человеческое сознание должно быть легким, гибким, а главное — свободным, чтобы все варианты воспринять и выбрать нужный. В детстве такую мысль понять непросто, да и подростку хочется, чтобы мир делился на белое и чёрное, на добро и зло, на сказку и реальность. А мир на самом деле куда сложнее. И читая рассказы Аси Петровой, понимаешь, что ты не один такой странный, лишний, дураковатый, не одного тебя мучат необычные сомнения и не одному тебе хочется плакать.
В своей повести Ася пошла наперекор многим нынешним детским книжкам, в которых с помощью магии, потусторонних сил и волшебных явлений предлагается решать проблемы реальной жизни. Конечно, пока читаешь, сладко тешить себя надеждой, что все трудности и горести можно было бы преодолеть, кабы под рукой была волшебная палочка, а за спиной — надёжный товарищ из параллельного мира. Но колдовской опыт
Ася Петрова не боится самых сложных проблем и противоречий подростковой жизни; вместе со своими героями она задумывается над главными вопросами — что такое смерть, любовь, предательство, ложь… Поводов для подобных размышлений в жизни немало, и важно найти верное решение, правильную точку зрения, которая поможет обрести необходимый опыт и знания.
Однако выводы не преподносятся автором как истина в последней инстанции. Во всех концовках есть неожиданность, когда главная мысль вдруг ставится под сомнение. Герой словно спрашивает «Так ли всё однозначно?». Вокруг этого знака вопроса выстраиваются все рассказы Аси.
Всё наоборот
С утра все бегали как угорелые. Взад-вперёд. Мама даже кастрюльку с кашей опрокинула. А папа ей абсолютно ничего не сказал. Маме можно опрокидывать кастрюли, потому что она всё убирает. Точно так же врачам можно убивать людей, потому что врачи лечат, учителям можно орать во всё горло, потому что они учат, а полицейским можно стрелять, потому что они заботятся о спокойствии людей. В общем, если ты
Я задумался о том, что же такого интересного можно делать мне, ничего не придумал и решил, что пока не найду для себя собственного весёлого занятия, буду помогать маме поддерживать беспорядок. Ведь для того чтобы получить удовольствие от уборки, надо сперва хорошенько всё разбросать. В одиночку мама с этим не
— Пойди, убери свои вещи, они повсюду! — с этих бабушкиных слов у меня начиналось каждое утро.
Легко сказать «убери». Если бы в её комнате был такой беспорядок, как у меня, я бы на неё посмотрел. Легко прибираться, когда у тебя чисто. Ни разу не видел, чтобы у бабушки в комнате всё было разбросано. А поскольку ничего не разбросано, то и прибирать нечего. Она просто делает вид, что убирает, а на самом деле только сохраняет то, что уже есть. Это нечестно. Вот если бы она сначала как следует всё раскидала…
— Скажи своему ребёнку, чтобы он привёл комнату в божеский вид, — не унималась бабушка.
— Уберись в комнате! — послушно говорила мне мама, но
Вот и в этот раз я уныло побрёл к себе, даже и не думая приниматься за работу. И кто только придумал, что беспорядок — это плохо? Я потянулся за своим носком, из него выпала крохотная рыжая собачка — в прошлом году я собирал коллекцию игрушечных собак, но прекратил, когда их стало некуда ставить. Я не убирался с прошлого года, поэтому теперь мои собаки были
Я сел на пол возле дивана и глубоко задумался. Чем больше я думал, тем яснее мне становилось, что мир устроен
Может быть, случай Саши Павлова не очень убедительный, но возьмите
А вот ещё, например, Дед Мороз. Почти такой же недотёпа, как Бог. Один раз,
Я вошёл в кухню, очень строго посмотрел маме в глаза и произнёс:
— Мам, я убираться не буду.
Мама удивлённо подняла бровь:
— Это почему?
— Это, мам, будет сплошное враньё. Я стану таким же вруном, как и все. А я не хочу. Люди делают
— Если ты переживаешь, что я не буду ругать тебя за беспорядок, то можешь не беспокоиться. Я буду ругать тебя всегда, — рассмеялась мама.
Но я был не так наивен, как она полагала. И чтобы доказать серьёзность своих намерений, я вернулся в комнату и стал всё перекладывать с места на место, надеясь перепутать ещё больше. Но не
Кеды навсегда
Я сел на травку в саду. Солнце поглаживало мой нос, веки, щёки, губы. Мимо проходили женщины, мужчины, собаки, дети. Мои ноги в кедах удобно стояли на земле. И я мог бы сказать, что был абсолютно счастлив, если бы не одно обстоятельство, а именно — у меня ужасно бурлило в животе. Живот вздувался, кряхтел, менялся на глазах то ли
Некоторое время назад я понял, что так происходит у меня со всеми счастливыми моментами. Как только я попадаю в счастливую ситуацию, компанию, место или время, обязательно появляется
Вот, например, ложусь я в кровать после своего дня рождения, довольный и уставший, хочу, разумеется, спать. Между пальцами я ощущаю приятную, шелковистую, прохладную наволочку, между коленями — ровное, мягкое, пухлое одеяло. Всё хорошо, я начинаю перебирать в голове события, мысли потихоньку прокручиваются и вдруг — мне неудобно. Ну, просто неудобно — голова лежит
Помимо просто хороших моментов, случаются иногда очень хорошие моменты. С ними я тоже не могу сладить. Во время поездки на лошади, о которой я мечтал с шести лет, мне было ужасно больно там. Ну, там, там, под животом. Садясь в седло, я радовался как ненормальный, у меня внутри прямо ветер гулял. Когда я очень радуюсь, у меня всегда такое чувство, что внутри,
В общем, каждый раз
С течением времени я заметил, что абсолютно все хорошие моменты сопровождаются неудобствами, а все счастливые — страданиями. Я не мог с этим свыкнуться и однажды решил попробовать всё исправить.
Моя мама — актриса. Она часто путешествует по миру и
Всё и правда выходило как нельзя лучше. Просто сказочно! Мы купались в тёплом море, меня ни разу не укусила медуза, мы гуляли до самого вечера, я ложился спать, когда хотел, вокруг была красотища, куча цветов, каруселей, фонарей и моей любимой еды.
— Я ненавижу твою дурацкую работу,
Мама от неожиданности выронила трубку из рук и хотела
— Нет, нет, нет! Я бы хотел тут остаться навсегда, но каждый раз я думаю о том, что это закончится, а потом…
Я долго плакал, но оказалось, что режиссёр звонил предупредить об отсрочке гастролей на три месяца. Я обрадовался. Ещё три месяца вместе. Пока мама выбирала себе платье в магазине, я сел на скамейку у моря и задумался. Меня больше ничто не тревожило. По крайней мере, до поры до времени.
Но странное дело — я понял, что именно потому, что моё счастье неполное, я так хорошо запомню эти дни… Как грейпфрутовый сок с горчинкой. Как листья, слегка тронутые красками осени. Счастливые моменты, чуть испорченные грустью, прокладывают в наших головах куда более длинные тропинки, а это значит… тут я почувствовал, что мою ногу
— Бульдог съел мои новые кеды! Скорей сюда! Бульдог съел мои новые кеды! Теперь это будут единственные кеды, которые я запомню на всю жизнь!
Не совсем усы
— Не уезжайте! Пожалуйста! Только не бросайте меня здесь одного! Нет! Нет! Нет! — я хватал маму за ноги, тянул за кофту, утыкался лбом ей в живот и обливался слезами до тех пор, пока папа не заводил машину и не обращал на меня свой самый строгий взгляд.
Каждый раз, когда родители после выходных ехали в город и оставляли меня на даче с бабушкой, я думал, что это навсегда. Каждый раз я чувствовал, что они не вернутся, каждый раз я был уверен, что меня бросили.
— Сеня, они ведь приедут в субботу! Увидишься с мамой через неделю! — говорила бабушка, похлопывая меня по плечу, но мне было не до субботы.
Мне казалось, что я один на всём свете, и от этого становилось неимоверно страшно. Я садился в гамак, упирался пальцами в шершавый ствол сосны и ждал, когда сердце выйдет из пяток. Если бы
— Это первый раз, — объясняла бабушка своей подруге, которая по воскресеньям приходила к нам на блины, — всегда нормально жили, весёлый был мальчик, бегал целыми днями, купался, а в этом году прямо несчастье
— Может, он с друзьями поссорился?
— Ни с кем он не поссорился! Совсем маленький был — так не плакал. Ой, ладно, расскажи лучше про свои гортензии, — и беседа плавно переходила на цветы, сорняки, клумбы, грядки и прочую ерунду.
Я скучал, слушая нудные разговоры, и досадовал на бабулю за то, что она всем про меня болтает. Но однажды во время вот такой болтовни у бабули зазвонил телефон. Это был папа, он сказал, что маме
— Ну что, Сеня, как ты себя вёл? — шутливо осведомлялась мама, пока папа вынимал из багажника последний пакет с фруктами.
— Я плохо себя вёл, но теперь исправлюсь.
Они приехали. Приехали и останутся надолго. Я миллион раз повторил про себя эти слова, качаясь в гамаке и выплёвывая вишнёвые косточки. Сколько этих косточек! Почему все самые вкусные ягоды так тяжело достаются — клубники всегда мало, чернику трудно собирать, крыжовник едят долгоносики, а на красную смородину у меня аллергия. Я выплюнул последнюю косточку. Вишни больше не было. И вдруг я почувствовал, что снова остался один. Совсем один и никому не нужен. Как это так? Ведь родители приехали. Они приехали! Машина стояла у ворот! Я спрыгнул с гамака и побежал к маме.
— Ты чего ревёшь? Мы же теперь никуда не денемся. Ты чего?
Я поднял на маму заплаканное лицо и не знал, что сказать.
—
— Что? — недоверчиво спросил я.
— У тебя усы растут! Ты только погляди на этот пушок под носом! Рановато. Это ещё, конечно, не совсем усы, но зато теперь мне понятно, почему ты стал такой плаксой.
— Ну и почему же? — я в упор не видел связи между своей тревогой и
— У тебя просто половое созревание.
— Что?
— Созревание! Половое! Ты становишься мужчиной. Пока очень маленьким мужчиной, но твой организм перестраивается, понимаешь? Вроде как пианино. Когда пианино перестраивают, оно издаёт неприятные звуки, фальшивые, а потом всё в порядке — оно снова поёт чистым голосом.
Тем вечером, после ужина, я вынул из ящика папин пыльный полароид, поднес к своему лицу и сфотографировал себя крупным планом. На фотографии мои «не совсем» усы совсем не были видны, я обрадовался, вложил снимок в толстую книгу про
Такая вот жизнь
Они не хотели, чтобы я получал двойки, писал на стенах и слушал громкую музыку. Как я ни оправдывался, всё впустую. Они говорили, что у меня трудный возраст. Трудный для чего? Я не понимаю, что значит возраст. И я не понимаю, почему они называют себя старыми, ведь они даже не седые! Клянусь, у моей мамы нет ни одного седого волоса!
У меня не трудный возраст, просто мне хочется, чтобы
Не так давно я заметил две вещи.
Мама говорит: «Оденься тепло, а то превратишься в ледышку»! Папа говорит: «Тренируйся хорошенько, а то парни
Именно поэтому, когда папа однажды сказал, что наш дом выкупила
Но с каждым днём мои сомнения оттеснялись всё дальше и дальше. К нам стала приходить
Ну, так вот. С каждым днём я всё отчетливее сознавал свою неправоту. Конечно, бывают исключения, но они лишь подтверждают правило. А правило в том, что жизнь любит пережёвывать одни и те же события, а не впускать в себя неожиданности и перемены. Весной не идёт клубничный дождь! И сосед внезапно не оказывается маньяком! И на землю не падают метеориты! Окей, люди говорят, что падают, но вы хоть раз видели, чтобы прямо вот так, у вас перед носом упал метеорит? А вы хоть раз находили в своей комнате зелёного монстра, как Гарри Поттер? Боже мой, я не первый год пытаюсь смириться с отсутствием монстра.
Иногда со мной случались забавные вещи, но это всегда были либо розыгрыши, либо ещё
Я не мог в это поверить, но, разобрав свой собственный книжный шкаф, пришёл к выводу, что, пожалуй, переезд всё сильнее начинает смахивать на реальность.
— Надо же, ребёнок родится уже в новой квартире, — радостно вздыхала мама.
В отличие от неё, меня не очень заботил ребёнок, но я был рад поддержать разговор. Вот и теперь я кивнул и отправился к себе, лелеять мечту о переезде.
Прошло несколько месяцев, мы жили буквально на чемоданах, а я и вовсе спал в обнимку со своим старым рюкзачком в форме тигрёнка. Каждый день для меня начинался с вопроса «Ну, когда, пап,

когда мы переедем?» Сначала папа говорил «через месяц», потом «через неделю», потом опять «через неделю», и опять «через неделю»… Казалось, этих недель уже прошло немерено, а мы всё не двигались с места. Я успел разболтать о переезде в школе, всем друзьям и учителям, я даже написал стихотворение о переезде! И вот
— Вы не поверите, я сам не поверил, когда узнал, но проект с офисами накрылся! Ребята, мы можем остаться дома!
Он сказал это с таким облегчением, что я оторопел. Как это? Мое невероятное событие опять улизнуло!? Но ведь? Да, да, так всегда и бывает. И как я мог поверить в то, что старое
— Ой, нет, только не ты, — застонал Мишка. — Я тебя знаю, ты — Кашель, гадкий, приставучий и надоедливый.
— Сам меня вызвал, — ухмыльнулся Кашель.